"Приходит осознание и бесконечная тупая боль": эхо войны тридцать лет спустя
В детстве журналистка Нигина Бероева собирала гильзы и увлекала знакомых историями о войне из своего детства. В феврале 2022 года она была неприятно удивлена неожиданным взрывом своих воспоминаний при виде российских танков, направляющихся в Украину.
“Приходит осознание и бесконечная тупая боль”: эхо войны тридцать лет спустя
В детстве я собирала гильзы. Во дворе моего дома. У меня была богатая коллекция. Килограмма три гильз и несколько боевых патронов. Мы обменивались ими с друзьями, играли, сравнивали номера. Было весело. По крайней мере, такие воспоминания у меня остались. Я не вздрагивала от звуков выстрелов и взрывов. Я привыкла. Помню, как бомбили совсем рядом, свет выключили и мама ходила по комнате туда-сюда в полутьме и очень нервничала. А я сидела на диване и вязала, почти на ощупь. Мне было спокойно.
В те дни много чего было. Похороны соседей. Страшные слухи. Однажды начали бомбить, а я уже ушла в школу и мама не могла меня найти. Бегала по району, искала. Вокруг танки и взрывы, а она не может найти своего ребенка. В это время я лежала на полу лицом вниз в квартире моей школьной подруги. Никогда не забуду мамину истерику, когда она все-таки меня нашла.
Мне было 7-8-9 лет… Это было почти 30 лет назад. Гражданская война в Таджикистане. О ней мало кто знает. Она длилась более пяти лет, по разным данным, погибло от 160 до 230 тысяч человек.
За долгие годы мои воспоминания отшлифовались до блеска. Они стали как сувениры на полке, которые ты показываешь своим друзьям. Эти истории отлично подходили для шумной компании и для второго свидания. Один единственный раз война дала о себе знать. Это было на каком-то показательном выступлении военных. Солдаты выпрыгивали из вертолета, стреляли в воздух и в этот момент я обнаружила себя под скамейкой всю в слезах.
Тем не менее, я была уверена, что эти “снаряды-воспоминания” уже обезврежены, ими можно играть как гильзами и они не взорвутся.
Но они взорвались. Не во время командировок на войну. Нет, они взорвались в конце февраля этого года, когда Россия начала войну против Украины. Я была в безопасности, по сравнению с жителями Киева, Харькова, Одессы, Мариуполя…
Я была в Белгородской области, на границе с Украиной и снимала для France24 военную технику, которая шла обстреливать Харьков. Я много раз видела технику, но это было совершенно другое. Это была регулярная армия моей страны. Я снимала танки и гаубицы, и я знала, что через несколько часов или дней от их выстрелов погибнут люди. И вот тогда внутри сдетонировали воспоминания из детства. Те воспоминания, о которых я не знала. Те, которые не были отшлифованы до блеска. Они взорвались и меня тошнило и трясло от увиденного на обочине дороги в городе Белгород.
Каждый день я думаю о миллионах украинцев, внутри которых закладываются эти “снаряды”. Они будут взрываться еще много много лет. Как снаряды оставшиеся после Второй Мировой войны взрываются даже через восемьдесят лет. Дети и взрослые, каждый выживший, будут ненавидеть салют (я всю жизнь ненавижу салют). Будут вздрагивать от хлопков машин. Будут плакать по ночам. Война будет им сниться… Поэтому преступления этой войны невозможно оценить или посчитать.
Моя подруга из Киева, которая пережила все бомбежки в городе, написала мне, что по-настоящему страшно стало сейчас. Сейчас, когда воздушная тревога звучит редко, когда война ушла на Восток. Вот сейчас стало страшнее, чем тогда. Спасительный адреналин отступил и раны начинают открываться. Приходит осознание и бесконечная тупая боль. Для тех, кто пережил войну, война не закончится никогда. Она всегда будет внутри них. Даже тогда, особенно тогда, когда мир начнет забывать об этой войне…
У россиян оставшихся внутри страны и тех, кто уехал, свои травмы. Свои снаряды. Свой страх. Но об этом я расскажу в следующий раз.